Каково же было наше с женой удивление, когда дня через три увидели на той же поляне уже сидящего на ветке и значительно оперившегося птенца и опекающего его зяблика-самца. Мы каждой зимой и весной подкармливали на этой поляне поджареным арахисом обитающих там синиц и поползней, слетавшихся на мой условный свист, неоднократно к ним присоединялись и самые смелые зяблики. Этот, видимо, был из их числа, потому что благосклонно принял угощение, а, глядя на отца, птенец присоединился тоже. Летал он по-прежнему плохо, с трудом поднимаясь на нижние ветви.
Стояла уже поздняя осень, птицы одна за другой отправлялись на Юг, улетели и последние виды - зарянки и зяблики. Только нашу парочку каждое утро встречали на том же месте и бросали им арахис на заиндевевшую уже землю. Пропали из вида они лишь в конце октября.
Этот случай всю зиму не выходил из головы и, едва по весне появились первые зяблики, зная, что перелётные птицы возвращаются всегда на прежнее место, начал опять посвистывать, как год назад. Римма, супруга, посмеивалась, удивляясь моей наивности.
И вдруг! В один прекрасный день! Вернее, утро - откуда-то из лесной чащи раздались позывные зябликов: "Пиньк, пиньк!", и на бугорок под берёзой, место всегдашней птичьей кормёжки, опускаются два карминно-коричневых красавца-зяблика. Весна - крутое и беспощадное время для всех птичьих мужских особей: до прилёта прекрасной половины надо отвоевать и защитить от возможных посяганий свой участок в лесу, когда любой соплеменник - враг. Знала это и Римма, потому что от умиленья сразу расплакалась.
Ещё день или два они прилетали вместе, но инстинкты природы безусловны - потом на поляне остался кто-то из них один.
Комментариев нет:
Отправить комментарий