"БОБЁР"

Перечитал предыдущий материал, и осталось ощущение какой-то недосказанности по отношению ко Всеволоду Михайловичу Боброву. Людям, не жившим в пору его спортивных подвигов, трудно представить масштаб его личности. Не говоря уж о том, что мир не знавал ещё другого спортсмена, бывшего безусловно лучшим в двух разных видах: и в футболе, и в хоккее.
Чего стоят только наши первые Олимпийские игры 1952 года в Хельсинки, куда футбольная сборная СССР отправлялась с недвусмысленным предупреждением: без победы вам дома лучше не появляться.
Если положить на землю доску любой длины, по ней запросто пройдут, даже не покачнувшись, сто человек из ста. А если эта доска - между крышами двух высотных домов? Вот в таком, примерно, антураже обречены были играть и наши мастера. А тут ещё жребий свёл уже в одной восьмой финала с нашими самыми заклятыми друзьями из Югославии.
После того, как её руководитель маршал Тито в 1948 году отказался быть беспрекословным вассалом товарища Сталина, место самого злейшего врага СССР было занято вплоть до самой смерти отца всех народов в 1953 году, а сам Тито все эти пять лет вынужден был отсиживаться на адриатическом острове Бриони, где только и мог чувствовать себя в относительной безопасности от терактов наших героев невидимого фронта.
Даже дети детсадовского возраста цитировали тогда без запинки известные всем стихи:
"А у бандита Тито
навеки карта бита".
Как признавались после сами футболисты, мало кому удалось заснуть перед этой игрой. И самые мрачные предчувствия сразу начали оправдываться, а за 15 минут до конца игры наша сборная проигрывала уже 1:5. И тут своё веское слово сказал Бобров, которому было тогда уже 30 лет - возраст выхода большинства футболистов "на пенсию", поведя за собой команду и совершив невозможное. Счёт удалось сравнять - 5:5! Три гола забил сам "Бобёр", ещё два - его партнёры.
Через два дня те же игроки вышли на переигровку, теперь уже без дрожи в коленках. Уже на шестой минуте Бобров открыл счёт. А потом случилось ужасное: разряжая опасный момент, Башашкин забил мяч в свои ворота. Команду как подменили - в результате проиграли 1:3.
С игроками разбирались лично Сталин, Маленков и Берия. Тренера сборной Аркадьева и бедолагу Башашкина отлучили от футбола, базовую команду сборной ЦСКА ликвидировали, а её игроков отправили "служить" в соседний Калинин (ныне - Тверь). Оргвыводы, наверняка, продолжились бы и дальше, если бы не внезапная смерть лучшего друга физкультурников, случившаяся через полгода.
Ещё раз удивил весь мир народный любимец "Бобёр" спустя ровно год после смерти вождя, когда наши хоккеисты, познакомившиеся с неведомой ранее игрой лишь пять лет назад, впервые заявились на чемпионат мира, уже 21ый по счёту. Психологический пресс, хоть и не столь сокрушающий, продолжал вносить в игру свои коррективы, но, тем не менее, родоначальники хоккея и его бессменные чемпионы канадцы были повержены в решающем матче 7:2. Стоит ли говорить, что самым лучшим и результативным игроком чемпионата был признан снова Всеволод Бобров, а ему тогда уже было 32 - годы расцвета в спорте, как ни крути, давно уже позади.
И в завершение - тот самый панегирик знаменитого поэта нашему герою, о котором речь была ниже:

Евгений Евтушенко, "Прорыв Боброва"

Вихрастый, с носом чуть картошкой –
ему в деревне бы с гармошкой,
а он в футбол, а он – в хоккей.
Когда с обманным поворотом
он шел к динамовским воротам,
аж перекусывал с проглотом
свою «казбечину» Михей.
Кто гений дриблинга, кто – финта,
а он вонзался словно финка
насквозь защиту пропоров.
И он останется счастливо
разбойным гением прорыва,
бессмертный Всеволод Бобров!
Насквозь – вот был закон Боброва,
пыхтели тренеры багрово.
но был Бобер необъясним.
А с тем кто бьет всегда опасно,
быть рядом должен гений паса –
так был Федотов рядом с ним,
Он знал одно, вихрастый Севка,
что без мяча прокиснет сетка.
Не опускаясь до возни,
в безномерной футболке вольной
играл в футбол не протокольный –
в футбол воистину футбольный,
где забивают, черт возьми!
В его ударах с ходу, с лета
от русской песни было что-то.
Защита, мокрая от пота,
вцеплялась в майку и трусы,
но уходил он от любого,
Шаляпин русского футбола,
Гагарин шайбы на Руси!
И трепетал голкипер «Челси».
Ронял искусственную челюсть
надменный лорд с тоской в лице.
Опять ломали и хватали,
но со штырей на льду слетали,
трясясь ворота ЛТЦ.
Держали зло, держали цепко.
Таланта высшая оценка,
когда рубают по ногам,
но и для гения не сладок
почет подножек и накладок,
цветы с пинками пополам.
И кто-то с радостью тупою
уже вопил: «Боброва с поля!»
попробуй сам не изменись,
когда заботятся так бодро,
что обработаны все ребра
и вновь то связка то мениск.
Грубят бездарность, трусость зависть
а гений все же ускользает
идя вперед на штурм ворот.
Что ж грубиян сыграл и канет
а гений и тогда играет,
когда играть перестает.
И снова вверх взлетают шапки
следя полет мяча и шайбы,
как бы полет иных миров,
и вечно – русский, самородный,
на поле памяти народной
играет Всеволод Бобров.

АВТОГРАФЫ

Автографы знаменитостей полвека назад ценились точно так же, как и сейчас. Другое дело, что знаменитости в моём тогдашнем понимании ассоциировались в ту пору исключительно с миром спорта, от футбола и до шахмат.
Первым, чей автограф удалось заполучить, оказался по воле случая самый знаменитый футболист и хоккеист того времени Всеволод Михайлович Бобров. В хоккей с шайбой тогдашние настоящие мужчины играли на открытом воздухе, на естественном льду, заливаемом, как похолодает, в деревянной коробке рядом с восточной трибуной стадиона "Динамо".
И вот, после очередного товарищеского матча сборной СССР зимою 1954 года, бегу, чтобы согреться, вниз по эскалатору одноимённой станции метро, притормозив перед огромной спортивной сумкой, стоящей на ступеньке. Подняв голову, увидел чуть курносое (а, отнюдь не "нос картошкой", как у Евтушенко), такое знакомое лицо знаменитого хоккеиста, только что нарезавшего круги на льду перед восхищённой публикой. В то время спортсмены, даже такие всемирно известные, не разъезжали ещё на персональных джипах и мерседесах, поэтому удивило лишь, как он так быстро смог освободиться от спортивной амуниции, находящейся рядом у его ног.
Судорожно похлопав себя по карманам, обнаружил лишь перьевую авторучку - неизменный атрибут студента (шариковых ещё не было в обиходе), да книжечку билетов на метро. Извинившись за назойливости и за материальное убожество, протянул их заслуженному мастеру. Всеволод с приятелем были в хорошем настроении после удачной игры и лишь добро рассмеялись.
Всякий раз, когда приходилось бывать на могиле свата на новом Кунцевском кладбище - филиале Новодевичьего, каждый раз склонял голову и перед могилой Всеволода Михайловича совсем неподалёку, неизменно вспоминая нашу мимолётную встречу.
Автографы же наших легкоатлетов получены на встрече с олимпийской командой страны в Политехническом музее после Мехико-1968.
Хотя мы с приятелем и приехали пораньше, билетов в кассе уже не было. Ожидание "лишних билетиков" становилось всё более безнадёжным, и вот уже рядом притормозила "Волга", из которой вышел и направился ко входу, переваливая свои нехилые телеса, наш знаменитый радиокомментатор Озеров, заявленный в афише, как ведущий вечера.
"Всё, ловить нечего, вот уже и Николай Николаевич прибыл", - говорю своему напарнику.
Хоть и произнёс это вполголоса, мэтр расслышал, видимо, своё имя и повернул к нам:
"Вы тоже будете на встрече?"
"Хотелось бы, - отвечаем, - да билетов в кассе нет уже".
"Да это - не проблема, я попрошу для вас сейчас контрамарки".
И действительно, минуты спустя Николай Николаевич, уже освободившись от плаща, нарисовался в дверях с заветными реквизитами. До сих пор не могу найти причину этого чуда: принял ли он нас за своих многочисленных знакомых, или просто был таким добрейшим от природы - Царствие ему Небесное.
Небольшое пояснение к листку с автографами наших знаменитых прыгунов Виктора Санеева, Игоря Тер-Ованесяна, Витольда Креера - как там оказался рядом с ними и наш самый прославленный спортсмен Валерий Брумель.
Это была моя уже третья и последняя с ним встреча. Первый раз, 21 июля 1963 года, я видел его лишь издали на матче СССР - США, когда на глазах самого Хрущёва и простых зрителей, переполнивших всё тот же стадион "Динамо", он установил свой феноменальный рекорд 2м 28см, продержавшийся потом 8 лет.
Сам Брумель превысить его уже не мог, поскольку 5 октября 1965 года, возвращаясь из Лужников с Тамарой Голиковой на мотоцикле "Ява", приземлился так фатально неудачно, что его правая ступня как будто побывала в мясорубке, а всё, что от неё осталось, висело на одних сухожилиях. Спутница же его отделалась лишь небольшими ссадинами.
Какое надо было иметь самообладание, какую волю, чтобы на одной ноге допрыгать до попутки, а в машине до самого Склифа зажимать пальцами артерию на лодыжке, чтобы не лишиться оставшейся крови до ворот клиники.
Готовя этот материал, я заглянул в интернет, и потерял к нему всякое уважение. В каждой ссылке - разные числа, на выбор от 3го до 6го, случившейся "автокатастрофы". Переломы - то ступни, то лодыжки, нога - то правая, то "толчковая левая"...
Приехав в институт, Валерий продолжал твердить врачам одно и то же: "Ампутацию не разрешаю, лучше умру от гангрены", а примчавшейся туда жене - категоричное: "Подпишешь разрешение - прокляну на всю жизнь".
Надо было знать этого волевого и амбициозного спортсмена, не чуждого и театральных эффектов. Так, ещё до трагедии, он однажды на глазах большого числа своих поклонников прямо в плаще и шляпе взял тогдашний мировой рекорд для женщин - ровно 2 метра. Все последующие годы врачи делали всё возможное и невозможное, собирая ступню как паззл и лишь чудом избежав неотвратимой гангрены. Только одних операций ему сделали больше шестидесяти, но правая нога стала заметно короче, и лишь новая методика тогдашнего курганского кудесника Илизарова позволила Брумелю вернуться в спорт: он даже прыгнул на два метра и семь, а потом - и девять сантиметров.
Именно в это время и появился он в Политехническом, как равный, с другими олимпийцами.
А мне привелось увидеть его ещё один раз спустя год после трагедии, осенью 1966 года, в Леселидзе близ Гагры, когда он на костылях, в кругу разноплемённых почитателей, уже под хмельком, как и он сам, затоваривался на стихийном рыночке чачей и варёной курицей. До оптимизма там было ещё далеко...
Недолог век больших спортсменов: прожил он лишь 60 лет, зато оказался одним из немногих героев спорта, похороненных на Новодевичьем.
Бобров же прожил и того меньше - 57.

ЗНАЕТЕ, КАКИМ ОН ПАРНЕМ БЫЛ?

Метрах в сорока от здания нашего конструкторского бюро на ул.Володарского (ныне - Гончарной) располагался внушительный дом сталинской постройки, именуемый в просторечии генеральским, рядом с которым каждое утро выстраивались в ряд персональные "Волги", с поджидающими своих командиров молодыми солдатиками за рулём.
О новом жильце этого дома, как и все новости подобного толка, мы, конечно же, узнали от нашей заядлой театралки Генриэтты (подпольная кличка - "Э - оборотное", именно эту фразу она неизменно произносила, когда интересовались её именем). Этим жильцом оказался переехавший в 1975 году из Донецка в Москву всенародно известный певец Юрий Гуляев. Ни один из тогдашних праздничных "Голубых огоньков" не мог обойтись без его бархатного баритона изумительной красоты. Тем более - все телепередачи про героев космоса, где непременным рефреном звучало:

"Знаете, каким он парнем был?
На руках весь мир его носил..."

Очень скоро Генриэтта познакомилась с женой маэстро Ларисой, найдя в ней свою землячку. Юрий повстречался с будущей супругой на гастролях в Краснодаре, нашу же театралку муж-москвич нашёл в соседнем Мелитополе. Войти в контакт нашей сотруднице не составило особого труда, поскольку сын артиста, тоже Юрий, хоть и родился "в рубашке", но с диагнозом "церебральный паралич" - поэтому Лариса посвятила всю свою жизнь сыну, каждый день гуляя с ним подолгу в соседнем дворе. Забегая вперёд, скажу, что самоотверженные усилия мамы не пропали даром: Юрий Гуляев-младший получил хорошее образование, став известным искусствоведом, и преподаёт в одном из ВУЗов историю искусств.
Сам же певец оказался заядлым автомобилистом, и его серую "Волгу" с тонированными стёклами (вольность, не позволительная тогда всем прочим) и "блатными номерами" 00-30 знали все в округе. Из моего окна на пятом этаже был прекрасно виден его большой кирпичный гараж на противоположной стороне улицы, где он проводил практически всё своё свободное время. Поскольку путь к метро и обратно проходил как раз мимо ворот гаража, раскрытых нараспашку, мне не раз приходилось наблюдать там два ряда полок с инструментом и запчастями, иногда и две машины рядом. Да и сами мы уже настолько примелькались друг другу, что начали здороваться, благо в самом "маэстро" не было ни малейшего налёта снобизма или звездняка - это был простой, свойский мужик, буквально излучающий доброжелательность. Однажды даже набрался смелости, чтобы, по своему обыкновению, попросить его избавиться от пагубной привычки к курению. Представляю теперь, что он мог тогда обо мне подумать.
Не забыть день, когда, как громом с ясного неба, утром 23 апреля 1986 года мы были все оглушены криком вбежавшей в комнату всё той же Гетки: "Юра Гуляев умер! Сейчас там милиция". Высыпав на улицу, увидели страшную картину. Недалеко от гаража, рядом со своей машиной, прямо на сыром весеннем грунте с только-только пробивающейся травкой лежит бездыханный Юра с прядями длинных волос, рассыпавшимися на земле. Два милиционера рядом рассказали, что его обнаружили мёртвым в своей машине неподалёку от высотки в Котельниках.
Обстоятельства смерти Юрия Александровича освещены в книге его памяти, выпущенной позже женой и сыном. Ещё в Донецке, после двустороннего воспаления лёгких он приобрёл астму, которая зимой трагического года обострилась. Уже получено было разрешение на лечение в знаменитой "кремлёвке", но как раз в это время открывался XXVII съезд КПСС, и все койки зарезервировали на всякий случай для делегатов съезда, в массе своей - немощных и престарелых. К Женскому дню партфункционеры "закруглились", и его всё-таки положили в клинику, но приближался День космонавтики, а он обязан был принять участие в записи праздничного концерта и других пафосных мероприятий.
За две недели до смерти Гуляев сказал жене: "Лора, у меня такое ощущение, что я улетаю в космос".
Криминалисты установили, что в то утро он выехал из гаража, почему-то вернулся, проехав десяток метров, назад, и только потом уже отправился в путь снова. Рядом с трупом на сиденье лежал Алупент, который он достал из кармана, поэтому сначала предположили, что причиной смерти был приступ астмы, но вскрытие установило, что внезапно остановилось сердце.
Всё действительно было так, но это - не вся правда. Милиционеры рассказали нам тогда, по горячим следам, что обнаружили Юру мертвым на заднем сиденье его "ГАЗ-31", а рядом с ним была пустая бутылка из-под вина, и два использованных пластмассовых стаканчика. Видимо, это обстоятельство послужило причиной открытия уголовного дела и каких-то следственных действий, почему и о смерти Народного артиста СССР сообщили лишь через неделю.
Просматривая же на другой день газеты, в поисках некролога, обнаружил другое, не менее печальное, известие: оказывается, в этот же день ушёл из жизни и Константин Сергеевич Есенин, сын поэта и Зинаиды Райх, известный футбольный статистик, с которым не раз приходилось общаться на спортивных тусовках.
Какое-то время спустя на фасаде генеральского дома появилась бронзовая мемориальная доска в честь знаменитого артиста, вдобавок к установленной ранее мраморной, в честь проживавшего здесь же писателя Всеволода Кочетова. На церемонии открытия её впервые удалось увидеть так близко весь тогдашний бомонд, да ещё и в непринуждённой приватной обстановке. Когда сняли белое покрывало, вся артистическая тусовка отправилась вверх "помянуть". Лишь обязательный Иосиф Кобзон да космонавты в военной форме продолжали беседовать у подъезда, поджидая, когда спустятся обратно их товарищи...
В заключение остаётся лишь сказать, что похоронен Юрий Александрович Гуляев (09.08.1930 - 23.04.1986) на Ваганьковском кладбище, в непосредственной близости от могилы Владимира Семёновича Высоцкого (25.01.1938 - 25.07.1980).

Он сказал: поехали, он взмахнул рукой...

КАК ХОРОШИ, КАК СВЕЖИ БЫЛИ РОЗЫ...

Вряд ли найдутся в России люди, не слышавшие никогда фразу: "Как хороши, как свежи были розы..." Особенно среди старшего поколения, для которого она ещё и с каждым годом становится всё актуальней.
Почти все приписывают эти слова И.С.Тургеневу, ссылаясь на знакомые по ещё советской школьной программе его стихотворения в прозе, хотя он сам лукаво ссылается на "давно-давно" прочитанное стихотворение, делая вид, что не знает автора, как и он сам, влюблённого в Полину Виардо. Ныне благополучно забытый Иван Петрович Мятлев (1796 - 1844) был современником Пушкина, да и самого Тургенева (09.11.1818 - 03.09.1883), по крайней мере, до его 26тилетия. Ведь даже сам М.Ю.Лермонтов не стеснялся признаваться в любви к другому поэту, пописывая, как это было тогда принято, в девичьих альбомах:

"Люблю я парадоксы ваши,
и ха-ха-ха, и хи-хи-хи,
Смирновой штучку, фарсу Саши
и Ишки Мятлева стихи".

Вот это стихотворение, написанное в 1834 году, когда Мятлеву не было ещё и сорока лет, одного которого достаточно, чтобы имя его не забыли потомки.

Иван Мятлев. Розы.

Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!

Как я берег, как я лелеял младость
Моих цветов заветных, дорогих;
Казалось мне, в них расцветала радость,
Казалось мне, любовь дышала в них.

Но в мире мне явилась дева рая,
Прелестная, как ангел красоты,
Венка из роз искала молодая,
И я сорвал заветные цветы.

И мне в венке цветы еще казались
На радостном челе красивее, свежей,
Как хорошо, как мило соплетались
С душистою волной каштановых кудрей!

И заодно они цвели с девицей!
Среди подруг, средь плясок и пиров,
В венке из роз она была царицей,
Вокруг ее вились и радость и любовь.

В ее очах - веселье, жизни пламень;
Ей счастье долгое сулил, казалось, рок.
И где ж она?.. В погосте белый камень,
На камне - роз моих завянувший венок.

<1834>


А вот и тот самый знаменитый текст из школьной хрестоматии, написанный шестидесятилетним классиком.

И.С.ТУРГЕНЕВ "Как хороши, как свежи были розы..."

Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочел одно стихотворение. Оно скоро позабылось мною... но первый стих остался у меня в памяти:

Как хороши, как свежи были розы...

Теперь зима; мороз запушил стекла окон; в темной комнате горит одна свеча. Я сижу, забившись в угол; а в голове все звенит да звенит:

Как хороши, как свежи были розы...

И вижу я себя перед низким окном загородного русского дома. Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, в теплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка - и безмолвно и пристально смотрит на небо, как бы выжидая появления первых звезд. Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит еще не вполне расцветшая, еще ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица! Я не дерзаю заговорить с нею,- но как она мне дорога, как бьется мое сердце!

Как хороши, как свежи были розы...

А в комнате все темней да темней... Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на низком потолке, мороз скрипит и злится за стеною - и чудится скучный, старческий шепот...

Как хороши, как свежи были розы...

Встают передо мною другие образы... Слышится веселый шум семейной деревенской жизни. Две русые головки, прислонясь друг к дружке, бойко смотрят на меня своими светлыми глазками, алые щеки трепещут сдержанным смехом, руки ласково сплелись, вперебивку звучат молодые, добрые голоса; а немного подальше, в глубине уютной комнаты, другие, тоже молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старенького пианино - и ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара...

Как хороши, как свежи были розы...

Свеча меркнет и гаснет... Кто это кашляет там так хрипло и глухо? Свернувшись в калачик, жмется и вздрагивает у ног моих старый пес, мой единственный товарищ... Мне холодно... Я зябну... и все они умерли... умерли...

Как хороши, как свежи были розы...

Сентябрь, 1879

И, наконец, третий стихотворец не удержался от декламации этой примечательной фразы. "Король поэтов" Серебряного века Игорь Северянин (1887 - 1941), в отличие от именитого предшественника, имя первооткрывателя даже выносит в эпиграф, однако, отказываясь поверить, что такое мог написать молодой человек, датирует стихи Мятлева предпоследним годом его жизни, хотя самому автору в момент написания исполнились всё те же 38 лет.

КЛАССИЧЕСКИЕ РОЗЫ

Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!

1843 Мятлев

В те времена, когда роились грёзы
В сердцах людей, прозрачны и ясны,
Как хороши, как свежи были розы
Моей любви, и славы, и весны!

Прошли лета, и всюду льются слёзы...
Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране...
Как хороши, как свежи были розы
Воспоминаний о минувшем дне!

Но дни идут - уже стихают грозы
Вернуться в дом Россия ищет троп...
Как хороши, как свежи будут розы
Моей страной мне брошенные в гроб!

1925

ПАПА

НАШЕМУ ОТЦУ, МОРЯКУ КРАСНОЗНАМЁННОГО БАЛТИЙСКОГО ФЛОТА, В ДЕНЬ СЛАВНОГО ЮБИЛЕЯ!

Хоть никак невозможно поверить,
что тебе уже семьдесят лет,
надо б мерой особенной мерить
эти годы трудов и побед.

Ты - как раз из того поколенья,
что родилось в годину войны,
чьим трудом началось становленье
нашей, ныне могучей, страны.

Знаю, к слову "война" не привыкнуть
(даже пусть пережито их пять) -
все другие четыре поникнут
перед той, где пришлось воевать.

Девять лет трудной службы на флоте...
Вся война - от звонка до звонка...
Нелегко приходилось пехоте,
но не легче и жизнь моряка.

Всё ж пехота, когда трудно было,
как Антей, припадала к Земле.
А на море: судьба, жизнь и силы -
всё сплелось на одном корабле.

Знаешь это ты сам, не из книжек,
как корабль стал на киль оседать,
как волна принимала "братишек",
ну а берег... вдали не видать.

Как ты плыл - это век не забудешь,
через муку, через "не могу",
раздвигая хрипящею грудью
на волнах ледяную шугу.

После этой немыслимой пытки,
как в тумане, был берег родной...
К пирсу долго ещё бескозырки
прибивало балтийской волной.

Подлечили - и Краснознамённый
вновь тебя ожидает Балтфлот.
Ждут тебя Ленинград осаждённый
и к Победе нелёгкий поход.

В год Победы сороколетья
отмечая и твой юбилей,
пожелаю тебе не болеть я,
в день торжественный быть веселей.

Доставай свои старые клёши,
ордена и медали - на грудь!
Ты такой молодой и хороший,
наш отец, и другим быть забудь!

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Спустя два года наступил и папин юбилей, тоже семьдесят.
Надо сказать здесь мимоходом ещё об одной случайности - закономерности: среди всех моих близких родных мужья почему-то моложе своих жён на два года.
Конечно, и этот юбилей не мог быть не отмечен таким же поздравлением.
Правда, на этот раз попросил по телефону брата Сашу проследить, чтобы не было больше никаких обращений к местной прессе.

НИЧТО НЕ СЛУЧАЙНО

Конечно же, получив такой адрес, мама не ограничилась демонстрацией его всем соседям, подругам и знакомым, но и переслала текст его в районный центр Курманаевку, в редакцию местной многотиражки "Знамя труда", где это произведение и было опубликовано, разумеется, после того, как местный Катаев прошёлся по нему рукою мастера.
История имела неожиданное продолжение. Моя одноклассница Хрыкина Нина (на снимке нашего 10 класса - первая слева, в первом ряду, сам я - вверху, под Пушкиным), благодаря этой публикации, смогла познакомиться с моими родителями, а я - восстановить утраченные после школы связи. Они с мамой подружились и сблизились по многим направлениям. Мама приобщила её к пчеловодному делу, для самих же родителей моя одноклассница стала настоящим добрым ангелом, сделав для стариков в их уже критическом возрасте больше, чем все мы, четверо детей, вместе взятые. Сама Нина Фёдороана Бородина - известный в районе человек, сначала - по работе в райкоме комсомола, а потом и в объединении "Сельхозтехника", поэтому, используя административный ресурс, помогла маме решить пенсионный вопрос, а потом и выбить на производстве КамАЗ для их переезда в Самару, когда уже сил для жизни в деревне стало не хватать.
А тут ещё и моя любимая святая тётя Маруся, народная целительница, всё время была где-то рядом, помогая Нине и её семье, не говоря уже о родителях, которых она в Самаре сначала поселила у себя, а потом и купила для них отдельный дом.
Который раз убеждаюсь, что любая случайность при более пристальном рассмотрении оказывается закономерностью. Как например, эта: мы с тётей Марусей родились в один день 7 января, в этот же день 1984 года была напечатана и моя "Мама".

МАМА

По тринадцатому году
сравниваем много лет,
как прибавилось народу,
и каким стал наш бюджет.

Мы не сделаем открытья,
но в тринадцатом году
было главное событье
средь других в одном ряду.

Там, где на реке Грязнухе
Гаршино стоит село,
на картошке, затирухе
племя крепкое жило.

Там Платухина Матрёна,
чей был муж - Попов Кирилл,
дочь без паники и стонов
родила в расцвете сил.

Дочку окрестили Настей.
С детства раннего - в труде,
невзирая на ненастье -
погонялой в борозде.

В школе с радостью училась,
не за страх, не за битьё.
Как учителя дивились
на способности её!

Как родителей просили
дочку в город отпустить!
Те в ответ: "Мы хлеб скосили,
кто же будет молотить?"

И пошла Анастасия
на гумно, где хлеб и НЭП...
Сколько знаешь ты, Россия,
переломанных судеб!

Было всё: и смех, и слёзы,
голод - тридцать третий год
и призывы: "Все - в колхозы!"
"Комсомол - в Аэрофлот!"

Разве это всё опишешь:
за печатями семью -
как примчал Андреев Миша,
как просил создать семью.

Муж - военный лётчик, значит
колесили по стране...
Но и этот быт утрачен,
всё сгорело на войне.

Это же представить только,
как с тремя детьми, в трудах,
ехать с Дальнего Востока
на попутных поездах!

Старшему - четыре года,
младшенький - вообще грудной.
Бузулук. Вокзал. Подвода.
Вот отец. И дом родной.

Почтальонша приносила
похоронки в их избу -
многое война спалила:
братьев, мужа и судьбу.

Хоть бывало - голодали,
и заплатки - не к лицу,
но посылки отправляли
с адресом: "На фронт, бойцу".

Ох, нелёгок труд колхозный,
а в войну - тяжёл вдвойне...
Что мы всё о теме слёзной,
о войне да о войне!?

Лучше осветить вопросы
сразу, без обиняков,
как приехал краснофлотец
бравый Вася Ванюков.

Это в сказках там там царевну
ищут аж за тыщей вёрст.
А вот он свою Киревну
из-под Гаршино привёз.

Для него она - опора
и в окошке белый свет.
Гена, Оля, Саша, Лора -
вот завистникам ответ.

Вдруг перевелась капуста?
Иль повысилась цена?
Что-то с внуками не густо,
но уж в том - не их вина.

Хоть не их вина, но всё же
старики нет-нет, вздохнут:
"Вся на правнуков надёжа -
эти уж не подведут".

Что же наша героиня?
Видимо, сказать пора:
хоть и самоучкой, ныне
вышла всё ж в профессора.

Все пчелиные повадки
угадает наперёд.
"Взятки - гладки?" - "Всё - в порядке!"
Где есть лучше пчеловод?

Изучила медицину -
академику под стать.
Даже мне, родному сыну,
приходилось испытать.

Если что-то беспокоит,
или где-то заболит,
только скажет: "Пей прополис." -
полегчает в тот же миг.

Целый день в бегах, в заботе,
сколько их - домашних дел!
А домашней той работе
разве есть какой предел?

О чертах прекрасных мамы
можно долго говорить,
не боясь терпеньем малым
вашим злоупотребить.

Всё равно достоинств этих
охватить всех не смогу,
всё равно всегда все дети
у родителей в долгу.

Лучше я скажу вам прямо
то, что, в общем, не секрет,
коротко: на свете мамы
лучше не было и нет.

Горе там или невзгоды -
только маму позови...
Мама, не считай ты годы.
Будь всегда, Всегда живи.

НЕ ПРОДАЁТСЯ ВДОХНОВЕНЬЕ...

Широко известны слова классика: не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать. Говорю как на духу: ни за одну из зарифмованных мною строчек, ни разу в жизни, не получил ни копейки. Но на заказ писал.
Эту способность практически без черновиков быстро сочинять рифмованную халтуру использовали все, кому не лень. Ну как можно было отказать своим же друзьям, каждый год перед 8 марта впадающим в ступор, не зная, что писать на поздравительных открытках для любимых женщин? А традиционные самодеятельные капустники или юбилеи сотрудников конструкторского бюро? Особенно беззастенчиво это умение использовало начальство нашего КБ. Наверху, в министерстве и главках, юбилеи случались ещё чаще - контингент там был возрастной, а очень уж хотелось выделиться среди других приветственным адресом в стихах.
Узнав же позже, что и проза меня тоже не пугает, стали привлекать сначала к редактированию, а потом и к написанию особо ответственных отчётов и докладов, оправдываясь, конечно, своим личным жесточайшим цейтнотом. То-есть, говоря современным языком, я подвизался в роли спичрайтера докторов и член-коров.
Мама, как все матери, узнав про мои первые стихотворные упражнения, не раз позже вздыхала по несбывшейся мечте о сыне - знаменитости, а каждое попавшее ей в руки моё четверостишие вызывало нескрываемый восторг. Родители стареют незаметно, и, когда накатило её семидесятилетие, вдруг стало стыдно: сколько написал этих поздравлений чужим людям, а своей самой преданной почитательнице не написал ни строчки. Приятели из группы художников оформили моё послание красиво,как для министерства, написав весь текст специальным старорусским шрифтом, и красочный адрес с нижеследующим текстом отправил маме почтой.

ХОРОШАЯ ШТУКА - СКРОЛЛ

На один из моих дней рождения дети принесли в подарок книгу - тяжёлый фолиант с негнущимися листами чистой меловой бумаге и обязывающей надписью на переплёте: "Родовая книга". Приступай, говорят, к работе, пиши историю рода.
Идея понравилась, но предлагаемая технология её реализации - нет. Писать сразу набело не получится, а к этой пафосной бумаге прикоснуться страшно, не то чтоб что-то исправлять. Другая проблема - фотографии. Клеить раритеты на бумагу, даже такую прекрасную - значит навсегда вывести их из обращения. Потом эта написанная летопись со всеми уникальными документами, по большому счёту, станет достоянием одного человека и недоступной для других. А родственников у меня много, в одной только Самаре - не меньше сорока человек. Короче, подумал - подумал и завёл этот блог.
Поэтому вынужден ещё раз повторить: этот плод моих трудов с самого начала задумывался, как произведение для тех, кто знал меня раньше: родных, друзей и знакомых. Это вовсе не значит, что он закрыт для всех других. Просто каждого, зашедшего сюда намеренно или случайно, прошу быть снисходительным к тому, что некоторые материалы страдают мелкотемьем и совершенно не рассчитаны на широкий общественный интерес, как например, последующие 3 - 4 сообщения.
На этот случай у каждого всегда под рукой великое изобретение Майкрософта - функция "scroll", когда колёсиком мыши или колодкой справа от текста можно, не читая, быстро промотать его вперёд или назад.
Скролльте, не раздумывая, и благодарите подданных империи Билла Гейтса за удобный инструмент.

"МОРЖ" СЛАВА ФЁДОРОВ

Прогуливаясь сегодня в весеннем лесу Лосиного острова, в очередной раз встретил Славу Фёдорова со своим неизменным спутником - "овчаром" Тимофеем. Все мы, аборигены Ярославки - любители природы, знаем друг друга в лицо. Вот и с Вячеславом знаком никак не меньше десятка лет, а его Тимошку помню ещё щенком.
Даже трудно уже вспомнить, когда впервые обратил внимание на молодого человека, купающегося круглый год в проточном пруду близ лесничества. "Моржеванием" увлекаются многие представители мира искусства, не раз приходилось видеть в той же проруби ветерана кино Александра Пашутина, например. Поэтому не очень даже удивился, увидев по телевизору и молодого "моржа" на какой-то артистической тусовке. При первой же встрече Слава не стал отрицать свою принадлежность к шоу-бизнесу. А позже, когда отношения продвинулись до стадии приятельских, стал даже приглашать лесных знакомых на свои бенефисные представления.
Сохранился билет - приглашение на один из таких концертов. Вячеслав лицедействует в очень трудном и редком жанре, где, кроме него да ещё Александра Пескова, трудно даже и назвать кого-то другого. О мастерстве и зажигательном драйве артиста можете получить некоторое представление, зайдя на его сайт:

http://www.slavafedorov.ru/about.htm

Но лучше, конечно, посмотреть его вживую - обещаю: не пожалеете.
Видеокамеру в зимнее время с собою в лес не беру - много потом мороки с запотеванием корпуса и влагой на видеоплёнке. Поэтому на прилагаемом ролике "моржа" и его верного спутника можно увидеть лишь в летних декорациях.
А зимою, к слову, можно было бы заснять в нашем лесу немало интересного. Лосей, например, совершенно не реагирующих на людей и собак, деловито ломающих ветви и обгладывающих кору придорожных деревьев в пяти метрах от мамаш с детскими колясками.
На большой лесной поляне возле бани лесничества снимались все зимние сцены телесериала "Бедная Настя". Удивительно было сцены, разыгранные на пленере, уже через 3-4 дня видеть смонтированными для демонстрации на экране домашнего телевизора. Вот это - оперативность: сериалы, оказывается, выпекают прямо с колёс.