СТО ЛЕТ НАЗАД

Василий Степанович Андреев, мой дед, был первым фотографом на всю деревенскую округу той патриархальной оренбургской старины. Именно ему мы обязаны этими свидетельствами давно ушедшей эпохи. Что имеем - не храним, потерявши - плачем. Поздно спохватились. Не тогда, когда этих фоток было много, рассеянных по всем родственникам. Оставалась надежда на Петра, Василия и Николая, трёх внуков от старшего сына Григория , в доме которого и доживала свой век вся эта раритетная фотоаппаратура. Спасибо всем за помощь: добавились ещё 18 штук, которые и публикую. На этом снимке столетней давности - сам Василий Степанович с супругой Марией Никифоровной и дети Гринька, Минька и Петя.






Та же фотография, но с памяткой для забывчивых потомков. Куда отношу и себя. Только сейчас узнал, как звали младшенького дядю.






Фото того же 1913го, последнего мирного года. Ничто ещё не предвещало надвигавшейся беды. Событий, искалечивших жизни и судьбы людей.






Фотография на память. Сразу после призыва в действующую армию. Патриотизм был всеобщим. С радостью шли побеждать проклятого германца. Отсюда - и бравый вид. Сто лет назад был культ усов. Продавались даже специальные футлярчики на резинках, чтобы сохранять их бравую форму во время сна.






Уже в армии. Антуража поубавилось. Стрижен наголо. Усы уже не столь импозантны, да и обувка - так себе. Но книга налицо. Как же? Источник знаний!






С боевыми товарищами? Дай Бог, чтобы не с товарищами по несчастью некоторое время спустя.






Тут ещё мирное время. С друзьями-односельчанами или родными - теперь уже не узнать.






И самая загадочная из фотографий. Но фарфоровый чайник, весьма значимая часть интерьера, и кружевная скатерть, как ни крути, впечатляют.






Бабушка Маша с сестрой? Вроде непохожи. Или с задушевной подругой? Так нежно держатся за ручки...






А здесь она, ещё совсем молодая, со своим первенцем Гришей.






Между нами-девочками (и мамами!) говоря... А среди ребятни узнал своего отца (крайний слева). Снимались тогда в своих самых лучших нарядах. И этот бабушкин прикид мы уже видели.






У крестьянина три сына... Как положено. И "Книга судеб" в придачу.






Та же ребячья компания. Но что характерно - книгу, источник знаний, держит именно мой отец. Это похоже на то, как в детях распознают будущего Далай-ламу.






Старший сын, в отличие от среднего-моего папы, видно не любил сниматься. В посте "Дядя Гриша" на этом блоге я даже посетовал, что сохранилась лишь одна крохотная фотка на паспорт. И вот нашлась вторая! Где он тоже со своим первенцем, Петром.






Это снова Петя. И средний брат Василий, увы, недавно умерший. А с младшим братом-"профессором" пчеловодства, Николаем, который и добывал для меня все эти фотографии, можете при желании пообщаться здесь в "Моём мире".






Вот и отец, Михаил Васильевич, прорезался. Фотографию вижу впервые. Совсем ещё юнец. Только что поступивший по комсомольскому набору в киевскую школу лётчиков. Постриженный "под Котовского" и со значком ГТО ("Готов к труду и обороне") на груди.






Сюрприз так сюрприз! Оба тестя братьев Андреевых - вместе, на одном фото. Ефим Фёдорович Николаев ("Даргичёв") и Кирилл Анисимович Попов ("Сизов") - тятяка, дед Кирюша, мамин отец. В скобках - уличные фамилии-кликухи. По обычаю того времени у каждого семейного рода помимо настоящей, в паспорте, была ещё и фамилия уличная. Только по ней всех и знали, и величали. Прямого потомка рода Поповых по отцовской линии Николая Алексеевича, например, все вокруг называли "Сизёнком", а не Колей. Так доходчивей и понятней. Это он, мой кузен, - герой поста на блоге "Чёрная кошка". А у Андреевых тоже была изустная фамилия - "Кудимовы".







Вот и отец "Сизёнка", мамин старший брат Алексей, с женой Анютой. Воевал в блокадном Ленинграде. Единственный из родных, кто вернулся с фронта живым.   .
 

БРАТЬЯ НАШИ МЕНЬШИЕ

 




Как ни прискорбно это говорить, но, наблюдая за братьями нашими меньшими, ловишь себя на мысли, что нередко они бывают мудрее и добрее своих старших собратьев. Посмотрите на эти снимки и поймёте, что имею в виду. А эту кошачью морду так и хочется назвать лицом. Где написано всё: и хитрость, и лукавство. И ирония к нам. Людям.

































 

ОГНЕННАЯ САЛАМАНДРА

Породили и окормляют современную жизнь на земле три химических элемента, чьи названия говорят сами за себя: водород, кислород, углерод. Есть, однако, немало серьёзных учёных, допускающих возможность жизни и на основе кремния, соседа углерода в таблице Менделеева. В условиях экстремально высоких, в сотни градусов Цельсия, температур. Как, например, на Венере. Или в огнедышащих недрах Земли. Не исключено, что и сама жизнь на планете появилась, когда та была ещё раскалённым шаром. А некоторые аборигены сохранились и до наших пор. Как пресловутая огненная саламандра, свидетельствами очевидцев которой нашпигованы древние манускрипты и легенды далёких друг от друга народов. В дань уважения так назвали даже один из видов наших реальных и вполне прохладных саламандр (на верхних фото).

Ирина Царёва - автор одной книги. Но какой! "Истории, которых не могло быть". Всю жизнь она разыскивает людей, с кем случалось что-то невообразимое, и с их слов записывает истории, в которые отказываются верить окружающие. А зачастую даже и родные и близкие. Полчища графоманов интернета уже растащили книгу на цитаты. Эти "писатели-фантасты" просто переписывают её стенограммы слово в слово, меняя лишь название наверху. Рассказ, о котором пойдёт речь, заявили своим в интернете аж сразу два "песателя" и одна "песательница", якобы "подруга Славки". А теперь, вкратце, сама история, записанная Царёвой со слов москвича Вячеслава Малинина (далее - просто М.).

Дедом своим Макаром Ароновичем ("подпольная кличка" - Макароныч) М. мог бы даже гордиться. Как и Сухов в "Белом солнце", геройски сражался с бандами басмачей. Дважды ранен. Получил именной наган из рук самогО Фрунзе. Но больше всего он дорожил не этой наградой, а каменной ящеркой, привезённой с Туркестанского фронта, которую подобрал в горной пещере урочища Кухи Малик (Таджикистан), когда отряд остановился там на ночлег. Считал её своим оберегом, не раз спасавшим жизнь.

При первом ранении пулю извлекли. Но рана воспалилась, болела нестерпимо, и он положил прохладную статуэтку на бинты. Боль унялась, а вскоре и рана затянулась, почти не оставив следов. Второй случай выпал совсем безнадёжный. Пуля пробила грудь навылет. Отряд был окружён басмачами, врача не было, и обездвиженных просто волокли в укрытие, чтобы дать им там спокойно умереть. В тревоге и за свою жизнь, и за сохранность реликвии, уже теряя сознание, Макароныч умолил друзей прибинтовать ему ящерку прямо к пробитой груди. Подмога пришла лишь на третий день. Прибывший с нею врач таращил глаза: ведь по всем медицинским канонам смерть должна была наступить ещё два дня назад. Но дед не только уцелел, но и вновь вернулся в строй. И ещё долго махал потом своей шашкой на различных фронтах гражданской войны. С талисманом не расставался уже  никогда, постоянно носил при себе. Даже на единственной фотографии военной поры он гордо позирует с "крокодилом" в руках.

Это древнее творение из полупрозрачного красноватого камня поражало своим совершенством. Ящерица, свернувшаяся в кольцо, размером чуть поболее раскрытой ладони, была как живая. Древним мастером были тщательно выписаны все мельчайшие детали: каждая чешуйка и раскрытый рот, полный острых зубов.

После смерти старика эта раритетная вещь так и лежала бы на серванте, удивляя гостей, если бы не один случай. Заболел ребёнок. Дочь металась в жару, температура под 39, вызвали скорую. Медицина, как обычно, прибыла не сразу. М., вспомнив про дедов амулет, положил его дочке на грудь, и та сразу заснула. Врачи приехали, померили температуру - она была нормальной. И долго ещё ворчали в прихожей, что их вызывают по пустякам.

И тут-то М. осенило. Всплыли в памяти слова деда, слышанные не раз: "Берегите её. Она живая". Достал с антресолей старый семейный альбом, нашёл ту самую фотку. И поразился: зверушки на фото и серванте заметно различались. Если реальная почти касалась головою хвоста, другая только начала сворачиваться в кольцо. Да и лапки её были в другом положении. Видимо, оказавшись на холоде, пыталась как-то согреться. Но все жизненные процессы в ней и скорость движения при этом замедлились в миллионы раз. М. ещё раз внимательно рассмотрел полупрозрачный камень на свет. Прожилки внутри с их симметричным порядком теперь уже больше походили на внутренние органы.

Порывшись в интернете, он узнал, что камень этот - сердолик. Используется в восточной медицине. Если его, например, прикрепить к решётке фена и потом обдувать раны, те быстрее заживут. Ещё алхимики считали эти камни останками когда-то живших на Земле животных и использовали в своих манипуляциях. Камень полудрагоценный. Если хорошенько поискать, небольшие кусочки его можно обнаружить на любом песчаном пляже.

Уж очень хотелось узнать, как саламандра поведёт себя в своей привычной среде. И М. привёз с работы электрическую муфельную печь. Включил, а сам отлучился вниз за пивком, благо день был выходной. Единственный ребёнок был в курсе всех изысканий отца, ему тоже не терпелось узнать, что будет делать ящерка в естественных для неё условиях. И приоткрыл дверцу печи, чтобы посмотреть. Лучше бы он этого не делал! Огненная саламандра прошмыгнула на пол и побежала в прихожую, оставляя за собою дымящиеся следы. Дочь-школьница всё сделала, как учили. Не теряя самообладания, набрала в кружку воды и залила источник огня, чтобы предотвратить пожар. Раздался громкий треск, и от саламандры не осталось ничего. Только крошки сердолика, шипящие в луже на полу.

Вернувшийся М. был просто убит. Но не уничтожен. Теперь он про место находки знает всё. О разломах земной коры там, настоящем рае для геологов, где кристаллы минералов буквально растут на глазах. А грунт раскалён так, что приблизиться можно лишь на толстых изолирующих подошвах. Уверен: найдёт там ещё таких же животных. Готовится к экспедиции.

Загвоздка одна. После развала СССР в тех таджикских горах нет никакой законной власти. Только современные басмачи-моджахеды, истребляющие друг друга. Если и сбудется мечта энтузиаста, то, боюсь, не в этой жизни.