МЫ СИДЕЛИ С ТОБОЮ НА БРЁВНАХ...

Побудительным стимулом для этого сообщения послужил пост моей коллеги, прекрасной б(л)огини Марины, запавшей на песню Алексея Фатьянова "Тишина за Рогожской заставою".
Прежде чем начать рассказ о самом поэте - небольшой экскурс в своё студенческое прошлое. Случилось так, что пришлось не один год жить в двадцатой комнате общежития на Студенческой улице в Москве с тремя Юриями сразу. Один из них, Гаврилов, поступил в Горный как раз из Вязников, города на Владимирщине, в котором родился этот поэт, тогда ещё живой и очень популярный. Юра с восторгом и много чего рассказывал о своём знаменитом земляке (городок-то небольшой, где все знали всё и про всех), жаль, что теперь уже мало что удаётся вспомнить. Мы и сами в ту пору увлекались поэтическими экзерсисами, добродушно подтрунивая друг над другом. Если Юра высмеивал мои "подкопы под немецких классиков" Шиллера и Гёте, переводами которых я тогда увлекался, то моей мишенью был его мнимый цикл стихов под названием "Мы сидели с тобою на брёвнах" (эта цитата из его стихов казалась мне тогда самой одиозной). Конечно, цикла, как такового, в натуре не было, но было много стихов, посвящённых загадочной Эльвире, остававшейся для нас таковой до тех пор, пока она не пожаловала, наконец, собственной персоной в Москву по настоятельной просьбе своего трубадура. Их взаимоотношения развивались не равномерно, а по некой синусоиде, а индикатором перемен были периодические исчезновения и появления её большой фотографии над его кроватью. На память о тех временах осталась даже большая ода "Юрию Гаврилову, человеку и поэту, по случаю однолетнего творческого юбилея". Нет смысла, конечно, цитировать её целиком, вполне достаточно небольшого отрывка:
"Коль долго писем нет, то мы,
конечно, не заплачем,
лишь фото снимем со стены
и в чемодан запрячем.
Придёт её письмо опять -
и фото вновь на месте,
и вновь начнём стихи писать
о верности и чести".
В отличие от нас, двух шустрых борзописцев, два другие Юрия, Фокин и Шустров, особо не напрягались, ограничиваясь одним - двумя четверостишиями.
Каково же было моё удивление, когда, перечитывая третьего дня книжку стихов Алексея Фатьянова, неожиданно наткнулся на одно из его стихотворений, начало которого начиналось очень уж знакомо:

Давай-ка, Танечка, на брёвнах посидим,
Поговорим, о жизни помечтаем,
Вот, знаешь, так, как вечером седым
Сидят за чашкой дружеского чая

Одно из двух: либо штабеля строительных брёвен в то время громоздились возле каждого дома, либо сам воздух Вязников был так насыщен стихами, что оставалось лишь только их загребать черпаком и сцеживать в тетради.
"Поэт в России больше, чем поэт," - говорил Евгений Евтушенко. А поэт - песенник, добавлю от себя, - ещё больше. Но даже среди них всех Фатьянов стоит особняком. Если провести гипотетический тест, чьи стихи более известны в народе, и по количеству стихов, и по количеству людей, помнящих их наизусть, он превзойдёт и Пушкина, и Лермонтова, вместе взятых. Вот их далеко не полный перечень:
"За Рогожской заставою".
"Ромашка моя".
"Когда весна придёт".
"В городском саду".
"Золотые огоньки".
"Три года ты мне снилась".
"Где же вы теперь, друзья - однополчане?"
"Давно мы дома не были".
"Перелётные птицы".
"Где ж ты, мой сад?"
"На солнечной поляночке".
"Маршал Победы" Г.К.Жуков, опять-таки, признавался, что самая любимая его песня - "Соловьи", хотя есть немало оснований предполагать, что спать ему по ночам не давали не столько эти голосистые птахи, сколько телефонные звонки Верховного Главнокомандующего, любившего работать именно в это время.
Можно вспомнить ещё множество песен из любимых народом кинофильмов.
Все они настолько органичны, настолько соответствуют характеру персонажей, из чьих уст звучат, что просто зачаровывают.
Показателен в этом отношении знаменитый фильм "Свадьба с приданым", который помню ещё со сценой, потом вымаранной, где заснувшей прямо на пашне героине Веры Васильевой во сне является Сталин во всём своём генералиссимусском великолепии, почти как в "Падении Берлина". Только настоящий поэт, виртуозно владеющий пером и словом, мог написать эти куплеты Курочкина, блистательно исполненные Виталием Дорониным:

Из-за вас, моя черешня,
Ссорюсь я с приятелем.
До чего же климат здешний
На любовь влиятелен!

Мой приятель Толя из соседней квартиры до сих пор продолжает называть свою жену Нелли не иначе, как черешней.
Родился Алексей Иванович Фатьянов 5 марта 1919 года в селе Малое Петрино, поглощённом впоследствии разросшимся городом Вязники. Оба его деда были старообрядцы, родители - из числа самых зажиточных и уважаемых предпринимателей Вязников. После революции всё, конечно, отобрали - пришлось перебираться в пригород, где и родился последним ребёнком будущий поэт. Старшие брат и две сестры к тому времени уже достигли совершеннолетия. После завершения НЭПа в 1929 году, отобрали и остатки имущества родителей. Семья перебралась в Москву, поселившись на улице Тургенева посёлка Лосиноостровский. Алексей учится в музыкальной школе, в 1937-ом заканчивает театральную студию Алексея Дикого, играет в спектаклях Центрального театра Красной Армии. Фатьянов не только был поэтом от Бога, но и талантливым артистом, играл на фортепьяно и аккордеоне, обладая певческим голосом, хорошо пел.
Война застаёт его в ансамбле Орловского военного округа, где, выходя из окружения, он был ранен. Рамки фронтовых агитбригад были тесны этому красивому, по-русски широкому человеку. Ему хотелось "поучаствовать", однако, вместо фронта его перевели в ансамбль песни и пляски им. Александрова. И тут его мечты о фронте "сбылись": по злому навету и ложному обвинению в 1943 году он был осуждён как "враг народа" и отправлен "искупать кровью" в штрафную роту 6-ой танковой армии. После тяжёлых кровопролитных боёв за древнюю столицу Венгрии Секешфехервар, первым ворвался в город на танке, был серьёзно ранен и оправдан.
После войны талант Фатьянова - нарасхват. Его приглашают сотрудничать самые известные композиторы и кинорежиссёры. На снимке он - с Соловьёвым-Седым и Лемешевым. Но лишь незадолго до смерти ему удаётся обзавестись собственным жильём - небольшой квартирой на Первой Бородинской улице. До этого вместе с женой Галиной Николаевной и детьми Алёной и Никитой приходилось ютиться по чужим углам. При жизни лишь изредка печатались его отдельные стихи, ни одной книги издать не удалось. В приёме в Союз советских писателей тоже было отказано. При каждом появлении на людях в нетрезвом виде завистники сигнализировали куда надо, следовали административные взыскания. И сердце не выдержало: 13 сентября 1959 года в возрасте сорока лет Алексей Иванович умер от аневризмы аорты. Памятник его, что на снимке, можно посетить на Ваганькове. Незадолго до смерти поэт написал:

Если б я родился не в России,
Что бы в жизни делал, где бы жил?
Как бы путь нелёгкий я осилил?
И, наверно, б, песен не сложил.

Слава Богу, на наше счастье, на счастье будущих поколений россиян, Алексей Фатьянов родился именно здесь. Народ не забыл своего любимца. Работает музей его имени в Вязниках. С 1974 года стали традицией фатьяновские песенные праздники, приглашение на которые почитают за честь все известные исполнители.
В 1995 году проснулись, наконец, и наши правители. Указом Б.Н.Ельцина Фатьянов был награждён орденом "За заслуги перед Отечеством IV степени". Вот уж, как говорится, "брэд оф сайв кэйбл" (бред сивой кобылы). Было б понятно - звание Героя или там орден Боевого Красного знамени, а то награда, которой в бытность его не было и в помине, да ещё и самой низшей степени. Всё равно, что сейчас наградить, к примеру, Василису Кожину, знаменитую партизанку войны с Наполеоном, орденом Октябрьской революции.
Этот мой пост, где "смешались в кучу кони, люди и залпы тысячи орудий", получился каким-то сумбурным, поэтому, до кучи, не откажу себе в удовольствии и подвесить фотографии своих боевых товарищей: земляка поэта с уже известной вам Эльвирой, и всех соседей по общежитию, где слева направо: Юрий Гаврилов, ваш блогер, Юрий Шустров, Юрий Фокин и примкнувший к нам Геннадий Вахнин, он жил этажом выше. Фотография интересна ещё и тем, что, как видите, по Красной площади тогда, 55 лет назад, фланировали автобусы, похожие на знаменитый "фердинанд" из "Место встречи изменить нельзя".
Всё тешу себя несбыточной надеждой: а вдруг, кто-нибудь из них наткнётся на этот снимок и проявится из неведомой дали?