СРЕДЬ ШУМНОГО БАЛА, СЛУЧАЙНО...

Представители графского рода Толстых в российской культуре - явление поистине уникальное. Ни одна другая аристократическая фамилия не дала больше ярких талантов, прославивших русскую литературу.
Алексей Константинович Толстой (5.09.1817 - 10.10.1875), не будь оттеснён глыбой своего однофамильца, стоял бы сейчас в первом ряду самых почитаемых классиков, изучаемых в школе, а то, что этот "матёрый человечище" придавил ещё и другого Алексея - Николаевича, не говоря уж о Татьяне Толстой, вряд ли может служить здесь оправданием.
Посудите сами. В отличие от своих однофамильцев, творивших в удобных поместьях, наш герой почти всю жизнь вынужден был писать лишь в походных условиях, в бесконечных переездах с места на место, диктуемых государевой службой. А восхождение на престол Александра II, с которым они были знакомы и дружны ещё с детских времён, только осложнило его участь: царь полагал, что именно Толстой должен исполнять все самые ответственные его поручения.
Обладая в молодости смелостью и недюжинной силой (один на один ходил на медведя, гнул подковы, перебрасывал через флигель пудовые гири), к сорока годам, особенно после тифа и тягот Крымской войны, где он командовал стрелковым батальоном, он совсем поизносился и был вынужден обратиться к своему другу-императору с просьбой об отставке: "Служба и искусство несовместимы. Одно вредит другому. И надо делать выбор".
Сняв, наконец мундир, он весь отдаётся творчеству. Именно в эти пару-тройку лет были написаны его лучшие вещи. А какие произведения он оставил нам, потомкам! Его исторические драмы до сих пор идут на сцене, а с "Царя Фёдора Иоанновича", собственно, и началась история Московского художественного театра. "Князь Серебряный" остаётся непревзойдённым шедевром в своём жанре. "История государства Российского от Гостомысла до Тимашева" ничуть не хуже карамзинской. Именно в это время написаны все его лучшие стихи, мгновенно становившиеся знаменитыми и старательно переписываемыми в девичьи альбомы: "Благословляю вас, леса", "Колокольчики мои, цветики степные", "То было раннею весной". Вдохновенные и напевные, они сразу перекладывались на музыку и становились популярными романсами.
Профессиональным музыковедам известны не менее десяти различных мелодий на стихи "Средь шумного бала", однако вариант П.И.Чайковского оказался вне конкуренции. Именно об истории создания этого шедевра и пойдёт далее речь.

Средь шумного бала, случайно,
в тревоге мирской суеты,
тебя я увидел, но тайна
твои покрывала черты.

Людям нашего времени уже надо объяснять, что "тайна" - это чёрная маска, закрывающая лицо, а бал этот, следовательно, - маскарад. Женщины, наделённые природной красотой, прикрывали там своё лицо чисто символически, стараясь оставлять открытыми выигрышные детали. Зато обладательницы заурядной внешности или авантюрного склада характера, а таких было - большинство, отрывались по полной, отдаваясь интриге. Впрочем, и это был секрет Полишинеля: ни одна женщина не могла появиться на балу без мужского сопровождения, и каждую не составляло труда вычислить по её спутникам.
Этой незнакомкой, зацепившей воображение 33-летнего камер-юнкера, оказавшегося на балу по долгу службы, сопровождая друга-цесаревича, была Софья Андреевна Миллер, урождённая Бахметьева (1827 - 1892), для той поры личность совсем не ординарная. Всесторонне образованная, читавшая и говорившая на четырнадцати языках, умеющая вести живую и непринуждённую беседу на любые темы. Даже не будучи внешне привлекательной, она неизменно вызывала мужской интерес.
Играло тут роль ещё и её недавнее прошлое. Среди друзей её любимого брата Юрия, гвардейского офицера, выделялись двое: кавалергард Лев Миллер и прапорщик князь Григорий Вяземский. Кому из тогдашних девушек не хотелось стать княгиней? Вот и она сосредоточила своё внимание на втором, а князь не устоял перед некрасивой, но обаятельной Софьей и, как водится, сделал ей предложение. Она согласилась, и осталось только дождаться согласия его родителей. А вот тут-то всё и застопорилось. Хотя она и была дворянкой, но огромное различие в сословной иерархии, да ещё и крохотное приданое делали этот брак в глазах родителей совершенно невозможным. Ни демарши матери Софьи к предполагаемым сватьям, ни отчаянный шаг самой её, бросившейся в ноги матери Григория с последним доводом, что она уже беременна, ничего не изменили. Сыну быстро подыскали невесту из своего же круга. Затяжной скандал закончился трагедией: её любимый брат Юрий Бахметьев был вынужден вызвать бывшего друга на дуэль, и был им убит. Честь Софьи этим была спасена, а также ещё и тем, что она, переждав траур по брату, вышла замуж за Л.Ф.Миллера, конечно же, не по любви. Разводы тогда были практически невозможны, но, формально не разводясь, Миллеры вскоре уже стали жить раздельно. Софья стала часто выходить в свет, демонстрируя свои замечательные таланты: пела, покоряя чарующим голосом слушателей, исполняла Шопена, Баха, Глюка, Перголези.
Интересно, что на том же бале-маскараде января 1851 года познакомился с Софьей Миллер и другой наш классик - И.С.Тургенев, но не нашёл в ней ничего примечательного: "Лицо чухонского солдата в юбке". Тем не менее, потом они долго переписывались, и Иван Сергеевич позже уже признавался ей: "Из числа счастливых случаев, которые я десятками выпускал из своих рук, особенно мне памятен тот, который свёл меня с Вами, и которым я так дурно воспользовался".
Вот и Алексей Константинович, сам мистик по натуре, долго не мог решить для себя, что же произошло с ним: любовь с первого взгляда или наваждение. Эти размышления присутствуют и в стихах:

И грустно я так засыпаю,
и в грёзах неведомых сплю...
Люблю ли тебя - я не знаю,
но кажется мне, что люблю.

События тем временем развивались стремительно: сразу после бала Толстой пришёл к Софье с визитом и той же зимой сделал ей предложение. История пошла по кругу: мать Алексея вознегодовала и делала всё, чтобы не допустить этого брака. К тому же и полковник конной гвардии Миллер заартачился, не желая компрометировать себя бракоразводным процессом. Потом всё закрутилось калейдоскопом: он отправился на крымский фронт, она закрутила роман с писателем Дмитрием Григоровичем, бежав от светских пересудов в путешествие по Европе. Эпизодические встречи с Толстым, тем не менее, не прерывались.
Момент истины наступил в 1957 году. Узнав, что Толстой загибается в тифозном бараке, энергичная женщина спешит на театр военных действий, привозит его домой, выцарапывая из лап смерти, заставляет писать прошение об отставке. В этом же году умирает Анна Алексеевна, его мать, но лишь только когда минуло 12 лет после их встречи на балу, им удалось, наконец, сломить сопротивление бывшего мужа, всё не хотевшего давать согласие на развод, и обвенчаться в 1863 году вдали от любопытных глаз в маленькой православной церкви рядом с вокзалом Нойштадт в Германии.
Ещё 12 лет для совместной жизни судьба подарила молодым после венчания. Это были их самые счастливые годы. Хозяйственные дела обоих имений приходили в упадок. Поэт Афанасий Фет, сам - рачительный помещик, приезжая в гости, каждый раз, видя происходящее там, хватался за голову. Зато литературная богема была в восторге. От желающих пообщаться с Софьей Андреевной Толстой и её мужем не было отбоя. Двоюродные братья графа братья Жемчужниковы там просто дневали и ночевали, состязаясь в креативе и остроумии. Не отставали от них, конечно, и хозяева дома. Результатом этих, казалось бы, пустячков стал образ Козьмы Пруткова - книга, не имеющая аналогов в мировой литературе.
Но всё хорошее рано или поздно кончается. Через 12, опять-таки, лет А.К.Толстой умер. Невралгия, которой он страдал ещё с военных времён, всё обострялась. Будучи не в силах уже более терпеть бессонницу и головные боли,он вынужден был спасаться уколами морфия. И однажды, напутав с дозировкой, не проснулся.
Софья пережила его на 17 лет. Всё перечитывала старые письма и плакала. Умерла в Лиссабоне, у приютившей её племянницы.
Недавно узнал, что вышла в свет книга Н.Никитиной "Софья Толстая", обрадовался: наконец-то. Ан нет, опять о другой Софье, чей муж - Лев. Ей тоже, конечно, не позавидуешь: муж писал свои тексты один раз, после - только правил, а ей приходилось переписывать их потом не раз, и не два, с перерывами лишь на регулярные роды. Трудности долгой жизни с авторитарным гением настолько в конце её отдалили их, что они с трудом уже выносили друг друга. Но о каждом дне её известно буквально всё, о нашей же героине - практически ничего даже в интернете. Опять - всё та же, довлеющая над всем, глыба.
А ведь есть ещё и третья Софья Андреевна Толстая - последняя жена Сергея Есенина. Вот уж кому досталось по полной: пьяные дебоши с рукоприкладством, проклятия и оскорбления. Но она продолжала любить его и заботиться до последнего вздоха в гостинице "Англетер". Даже хлопоты по перевозке трупа в Москву - и те пришлось взвалить на свои хрупкие плечи.
Кто они, эти Софьи - музы, соратницы в духе "если смерти, то мгновенной, если раны - небольшой", страдалицы или жертвы? Было бы непростительной и кощунственной дерзостью встревать со своим мелкотравчатым суждением о тех, кому судья - только Бог.