С конца XIX века, когда содержание певчих птиц вошло в моду и массовый обиход, чижи и щеглы более ста лет оставались самыми любимыми в народе певунами. Люди знатней и побогаче старались удивить гостей зарубежными канарейками в таких же иностранных и вычурных клетках, а люди попроще держали дома своих родных и знакомых лесных птиц. Волнистых попугайчиков тогда ещё не было и в помине, поэтому в фаворитах ходил чижик, такой же сообразительный и доверчивый к человеку. Эта милая птичка, чуть поменьше воробья, уже через неделю начинала петь, садилась на руки и голову, вылетала из клетки и возвращалась обратно. Своего чижа я даже выпускал из клетки на балконе второго этажа, и он, обследовав ближайшие деревья палисадника, исправно возвращался назад. Жена была мудрее меня, постоянно предупреждала, что это добром не кончится, и однажды именно так и случилось. Он заинтересовался присевшими неподалёку воробьями, перелетая с ветки на ветку, последовал за ними и скрылся из глаз. Вряд ли можно представить себе что-нибудь нелепее выражения лица ротозея, кричащего с балкона: цыпы-цыпы. Чиж, конечно, не соловей, но его негромкая журчащая песня приятна и мелодична, никогда не может надоесть. Самочка чижей, это видно на нижнем снимке, более ровно окрашена, без резких чёрных тонов.
Кто не помнит ещё с детства незамысловатый стих: "Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил. Выпил рюмку, выпил две - закружилось в голове"? Только всегда было непонятно, причём здесь пыжик, если только рифмы ради? Оказывается, всё по делу, и речь идёт в стишке вовсе не об известной птичке, а о делах дореволюционной жизни, которые не могли стать темой советских средств информации.
В 1835 году по инициативе принца Петра Ольденбургского в Санкт-Петербурге было основано привилегированное учебное заведение - Императорское училище правоведения. Располагалось оно на набережной реки Фонтанки, в доме №6. До 1918 года, когда училище закрыли, окончить его успели более 2000 человек. Среди них: композитор Пётр Чайковский, поэт Алексей Жемчужников, отец писателя Набокова и ряд других известных личностей. На городских улицах учащиеся появлялись нечасто. Когда такое случалось, шагали они, демонстрируя почти военную выправку и мундиры жёлто-зелёного цвета, как у известных всем чижей. Уличной детворе лицеисты, напыжившиеся от собственной важности и так непохожие на них, понравиться не могли и сразу получили кличку, вошедшую в обиход. Неподалёку от училища, в полуподвале купца Нефёдова, располагался единственный на всю округу кабак, куда любили, раздобыв цивильную одежду, заглядывать с наступлением темноты старшекурсники. Тогда-то и родилась эта песенка, имеющая, между прочим, ещё и продолжения: "Чижик-пыжик вместо пьянки выпил воду из Фонтанки. Видно градусы не те - забурчало в животе" и "Чижик-пыжик после пьянки похмелился из Фонтанки. Откачали эту птицу только в Боткинской больнице!"
Памятника же, однако, были удостоены не эти легендарные учащиеся, изображает он маленькую птичку-невеличку, что само по себе достойно книги Гиннеса. Вряд ли где ещё есть "монумент" высотой всего лишь 11 сантиметров и весом 5 кг. Эта бронзовая птица, неформальная дань народному фольклору, установленная неподалеку от того самого Училища правоведения, что рядом с Летним садом, быстро стала местом паломничества питерских молодожёнов. Родились новые ритуалы. Жених опускает вниз на бечёвке рюмку (непременно рюмку, а не фужер!), наполненную водкой (а никак не шампанским!) и если после того, как ему удастся чокнуться ею с носиком чижика, не разобьёт сосуд и не расплескает, то и брак будет таким же крепким и полным. Ещё существует поверье, что если загадать желание и бросить вниз монетку так, чтобы она не свалилась в воду, а осталась на пьедестале рядом с чижиком, то желание непременно сбудется. Это утверждение особенно нравится местным бомжам, с наступлением сумерек собирающим в воде килограммы монет, чтобы выпить потом за здоровье пернатого друга.
Воровство - наш национальный вид спорта. Ещё Пётр I проверял, зашиты ли карманы гостей, приглашаемых им на свои ассамблеи, дабы сохранить дорогие столовые приборы. Уже на излёте перестройки, затеянной Горбачёвым, пришлось стать очевидцем знаменательного события: перед гостиницей "Космос" Индира Ганди в компании с Раисой Максимовной торжественно открывала дар индийского правительства советскому народу - бронзовую статую индийской женщины, символизирующей мир, с оливковой ветвью на вытянутых руках. Скульптура хорошая, в зелёной патине под старину, и позолоченная ветвь переливалась на солнце. Уже три дня спустя индийская женщина стала символизировать другое - вытянутые вперёд пустые руки умоляли: верните украденное. Так и стояла бедолага месяц или два, пока не дали ей ветку из металла попроще, покрашенного зелёной краской. А сейчас на её месте стоит проглотивший аршин де Голль, здорово смахивающий на истукана с острова Пасхи. Страдалицу-индианку теперь загнали за Можай в глубокой низине у ног генерала.
Инцидент с индийской статуей тогда даже не удостоился внимания наших масс-медиа, занятых митинговым ажиотажем в поддержку Ельцина. Зато, когда через несколько дней после открытия исчез с пьедестала чижик, весь Питер стоял на ушах. Нашлись спонсоры, памятник восстановили, но капризная птичка ещё шесть раз улетала в направлении пунктов приёма цветного металла, пока, наконец, городские власти не заявили: птица теперь прикручена к постаменту так надёжно, что украсть её теперь можно будет разве что вместе с набережной. На набережную не позарились, а птичку - опять... Прогресс не стоит на месте: теперь чижик ещё и под круглосуточным видеонаблюдением.
Резо Габриадзе не остановился на этом монументе. На его совести ещё и памятник "Носу" майора Ковалёва, гоголевского персонажа. Но и этим, судя по всему, дело не ограничится. Так и просится на пьедестал другая птичка - цыплёнок жареный, который уже пошёл по Невскому гулять. Вот уж куда будет паломничество бывших зэков, бомжей, гастарбайтеров и всех пострадавших от криминальной милиции, пардон, полиции. А имя им - легион.
Комментариев нет:
Отправить комментарий