СОВЕТСКАЯ ЛЬВИЦА

Лиля Юрьевна Брик (урожд. Лили Уриевна Каган, 11.11.1891 - 4.08.1978) - совершенно уникальное явление культурной жизни советской поры. Не лишённая самых различных талантов ( пробовала себя в балете, кино и скульптуре, писала сценарии и занималась переводами), широко известной, тем не менее, стала лишь благодаря связи с Маяковским. Красавицей её можно назвать если только с натяжкой. Младшая сестра Эльза (на фото она одна и рядом с сестрой в разные годы) мне лично кажется симпатичней. Именно Эльза, у которой в 17 лет был роман с Маяковским, привела его в июле 1915 года в дом сестры, бывшей тогда уже замужем за Осипом Бриком, что и послужило началом любви и наваждения, сопровождавшего поэта до самой смерти. Сама же Эльза позже вышла замуж за французского писателя-коммуниста Луи Арагона, став писательницей Эльзой Триоле, которую охотно печатали тогда в СССР.

Это в XIX веке жизнь втроём Некрасова и Панаевых или Тургенева с четой Виардо вызывала пересуды и кривотолки, в эпоху же футуризма и смены вех, наоборот, выглядела свежо и круто. А дом Лили Брик до самой её смерти был тем желанным местом, куда стремилась попасть вся тогдашняя литературно-артистическая богема. Нынешние акулы пера любят походя присвоить титул светской львицы той или иной Ксении. Конечно, дамы полусвета и в наше время имеют место быть. Но самого света давно уже не существует, вместо него - лишь жалкое подобие: суетная тусовка, ярмарка амбиций и тщеславий. Последней настоящей нашей светской львицей как раз и была Лиля Брик. Конечно, такая, по Булгакову, "зойкина квартира" не могла не быть под пристальным вниманием чекистов, да они и сами были туда вхожи, а Осип Брик одно время даже и служил в ЧК.

Каждому доводилось видеть лианоподобный вьюнок, декоративное растение, украшающее офисы и присутственные места. Оно растёт необычайно быстро, направляясь к свету, и, когда достигает окна, принудительно заворачивается хозяевами в другую сторону, что не идёт отнюдь на пользу. Листья начинают желтеть и опадать, обнажая голую плеть. В мемуарах современников прочёл однажды, что такой же вьюн рос и в гостиной Лили Брик. Она поступила просто: из длинных плетей соорудила ажурный зелёный шар, где все листья были обращены к свету, и цветок чувствовал себя прекрасно. Вот так же легко и непринуждённо она строила и паковала всех мужчин, роящихся в её салоне. А люди эти были всё известные и самодостаточные. Тот же А.Родченко - автор нижней половины представленных здесь фотографий. Или комкор В.М.Примаков, ставший её мужем уже после смерти Маяковского и расстрелянный потом по делу Тухачевского (жену Сталин приказал не трогать).

Именно со слов Лили мы узнали, как ВВ, плача и не жалея кулаков, ломился в дверь спальни, где они уединялись с Осипом. Из её же письма в Париж, куда поэта выпустили в командировку, стала известна и эта её просьба привезти оттуда "автомобильчик, желательно - Форд", а далее - описание цвета салона и кузова и список аксессуаров. Денег хватило только на "Рено", но Лиля, тем не менее, стала второй автомобилисткой на всю Москву. Неистовый Маяковский был слишком громоздок и громогласен для этой женщины, больше всего ценившей комфорт и уют. Поэта регулярно отправляли в карантин, лишая живого общения то на месяц, а то и на полгода. Письма "Володи-щена" из "ссылки" - истошный вопль отчаяния. Когда, будучи в Берлине, Брик узнала о самоубийстве Маяковского, то первым делом поинтересовалась, из какого пистолета он застрелился. Узнав, что из браунинга, облегчённо вздохнула: "Хорошо, что не из револьверчика. Как некрасиво получилось бы - большой поэт, и из маленького пистолета".

Сама Лиля позже признавалась, что за всю жизнь любила по-настоящему только одного человека - Осипа Брика. Встретив его впервые в 13 лет и лишь изредка встречая за те шесть лет до брака, всё это время страдала так, что на нервной почве даже выпадали волосы. Когда в феврале 1945 года Осип умрёт от сердечного приступа на пороге их общей квартиры, где, несмотря на развод, они продолжали жить одним домом, она скажет: "Когда не стало Маяковского - не стало Маяковского, а когда умер Брик - умерла я". Правда, это не помешало ей выйти замуж в четвёртый раз, за критика и биографа пролетарского поэта В.А.Катаняна (третьим на среднем снимке - Параджанов).

Нужно отдать должное этой смелой женщине за её вклад в нашу культуру. В самый разгар террора Брик не побоялась обратиться к Сталину, заступившись за горлана-главаря наших поэтов. Именно из письма Сталина Ежову по этому поводу - слова, ставшие хрестоматийными: "Маяковский был и остаётся лучшим и талантливейшим поэтом нашей советской эпохи". А потом - настоящий хэппи-энд: Маяковского стали насаждать, как при Екатерине - картошку, а ей - перечислять авторские гонорары за тиражи стихов.

Дом нашей советской светской львицы стал ещё более желанным и для признанных, и для молодых талантов, поскольку в пору тотального дефицита стол там всегда ломился от яств - продуктов исключительно из валютного магазина "Берёзка", да ещё и всем приглашённым хозяйка непременно давала денег на такси. Обладая безупречным вкусом, она сразу распознавала талантливых людей, именно среди таких прошла вся её жизнь, другие были ей просто неинтересны. Лиля не боялась помогать диссидентам и всем преследуемым советским режимом, как тот же кинорежиссёр Параджанов. Ей обязан своей раскруткой ныне покойный Андрей Вознесенский, а его жене Зое Богуславской она помогла издаваться за рубежом. Именно в её квартире встретились Плисецкая и Щедрин, чтобы потом уже не расставаться никогда.

Даже смерть этой неординарной женщины - поступок. Когда у неё случился перелом шейки бедра, не желая быть обузой для своих близких, она выпила чрезмерную дозу снотворного - нембутала. Близкие Лили вспоминали потом, как она рассказывала о своих вещих снах, где Маяковский просил: "Не ругай меня. Ты ведь сама поступишь точно так же". Опасаясь надругательства над могилой, прах свой просила развеять над любимым полем под Звенигородом, вдохновлявшим ещё Левитана. Сейчас на том месте только гранитный валун, привезённый её почитателями, на котором вырезаны лишь три буквы: "Л.Ю.Б.".